Яков Михайлович, рассеянно озираясь по сторонам, бродил по толкучке. Искал что–то? Для дома, для семьи? Нет. Просто любил ходить среди людей, следить за тем, как они, торгуясь, продают своё прошлое. Люстры, тарелки, пиджаки, стоптанные туфли, сумки с потрескавшимися ручками, фикусы в горшках, какие–то украшения, часы на кожаных ремешках, открытки «Привет с юга», некоторые даже с надписями от родственников; ножи и портсигары, чашки, чьих краев, возможно, касались когда–то милые, пухлые губки, платья, в которых встречались, целовались и танцевали, чувствуя объятия любимых рук...

Расположившись в мягком кресле Иоганн внимательно посмотрел в глаза Якову Васильевичу Волкову – помещику деревни Чёрная Жердь. Они с помещиком сидели в общей зале его главного дома. Интерьер был обустроен дорогой кожаной мебелью в английском стиле. Стены, оббитые красным бархатом, были увешаны картинами с изображением пейзажей и охотничьих сцен. Дополнял весь интерьер большой камин, в котором уютно потрескивал огонь. Только сейчас Иоганн почувствовал, как его вымотали девятьсот верст пути, которые они проделали из Петербурга...