Она рассмеялась. Звук этот, обычно такой желанный и музыкальный для моих ушей, сейчас прозвучал как щелчок по стеклу — тонкий, резкий, предвещающий трещину. Я стоял у окна в нашей спальне на втором этаже, бессмысленно разминая в руке зажатую тряпку для пыли, и смотрел, как моя жена, Алиса, разговаривает с мужчиной у подъезда. С мужчиной, которого я не видел никогда в жизни. Это был не просто смех. Это был целый спектакль, сыгранный всем ее телом. Она откинула голову назад, обнажив ту самую, так мною любимую, нежную линию шеи, и положила ладонь ему на предплечье...

Я часто ловлю себя на мысли, что запахи — честнее людей. Они не притворяются. Если на кухне пахнет укропом, значит, кто-то щедро подкинул его в суп, пусть даже ты уверяла себя, что сегодня будет крем-суп из тыквы, без зелени, как ты любишь. Если прихожая пахнет холодным утюгом и нафталином — значит, из шкафа снова достали чьи-то старые истины и развесили их сушиться по всей квартире. В нашем доме пахло укропом, нафталином и чужими решениями. Когда я выходила замуж за Кирилла, он шептал мне в фате: «На первое время мама поживёт у нас...