- Я не бросала! – крик был таким громким, что в зале кто-то из официантов уронил поднос с пустыми бокалами. - Верю! – Макаровна поставила на стол стакан с водой. – Пей! Тебе успокоиться надо. И выговориться. Больше некому было о своей беде рассказать? - Меня никто слушать не хотел, - вздохнула Ксения, выбивая зубами мелкую дробь о край стакана. – Мама считала, что я сама во всем виновата. Отца у меня нет. Подруги… Ну, что подруги… У всех свои семьи, дети, проблемы… Сочувствовали, конечно, но спешили сбежать поскорее...

Мне 45. Я давно привыкла, что слово "женщина" для большинства людей вокруг меня слилось с понятием "мама". Даже когда я смотрела на себя в зеркало, чаще видела там не себя, а своего сына, отражённого в моих морщинах, в синяках под глазами после бессонных ночей, в сутулой спине, привыкшей тащить всё на себе. Я не жалуюсь, просто констатирую факт. Моему сыну 16 лет, и я всё время говорю себе – подростковый возраст, он имеет право быть резким, грубым, колючим, но в тот вечер он сказал такое, что у меня внутри всё оборвалось...