Когда Геннадий стоял в прихожей, застегивая свой новый, купленный специально для «новой жизни» кожаный чемодан, он выглядел как человек, только что выигравший в лотерею, но боящийся в этом признаться налоговой. Он суетился, прятал глаза, но в уголках его рта то и дело проскальзывала самодовольная ухмылка. Это была улыбка победителя, который уверен, что обманул саму судьбу. — Ты, Надя, не обижайся, — бубнил он, проверяя, не забыл ли любимый одеколон, подаренный ему на юбилей этой самой «музой», что ждала его за порогом...

Решение «защитить» певицу Ларису Долину в её судебном споре о московской квартире было принято в привычной для системы парадигме — без учёта реальных общественных настроений. Инициаторы этой поддержки, судя по всему, не предполагали, что частный, казалось бы, случай вызовет всенародное возмущение. Они не привыкли, что народ может не просто роптать в соцсетях, а ответить жёстко и сплочённо, запустив механизм «народной отмены». Когда же страна взорвалась волной праведного гнева, система испугалась...