Утро начиналось как обычно. Словно кто-то заново прокручивал одну и ту же пленку с едва заметной царапиной. От этой царапины картинка чуть подрагивала, но в целом все было знакомо и почти привычно. Я стояла у плиты и переворачивала сырники. Румяные, с хрустящей корочкой, пахнущие ванилью. Максим всегда любил, когда я их готовлю. Раньше он подходил сзади, обнимал за талию и целовал в шею, выпрашивая самый первый, еще горячий. А я делала вид, что отталкиваю его, мол, мешаешь. Сейчас он сидел за кухонным столом, уткнувшись в экран телефона...

Анна Петровна снова принялась перебирать крупу, усердно выискивая чёрные зёрнышки, словно вся её жизнь зависела от идеальной чистоты гречки. Я знала этот ритуал наизусть — так свекровь успокаивала нервы перед очередной воспитательной беседой со мной. — Лена, пять лет прошло, — начала она, не поднимая глаз от миски. — Пять лет! А толку никакого. Я продолжала мыть посуду, стараясь не реагировать на знакомые нотки в её голосе. Но внутри всё сжималось в тугой узел. — Моя подружка Галя говорит, что у её невестки уже двое деток...