Если честно, в тот вечер я просто хотела доехать домой. Никаких подвигов, никаких «кармических очков», как любит говорить моя дочь. Был конец ноября: сыро, тёмно, противный мокрый снег хлестал по лобовому стеклу, дворники еле успевали смахивать кашу из льда и грязи. Фары встречных машин резали глаза, и единственной мыслью было — поскорее добраться до своей двушки, сварить чай, включить старый сериал и укутаться в плед. Я возвращалась с подработки: бухгалтерию маленького ИП свозили в бумажных коробках чуть ли не на заднем сиденье моей старенькой «Киа»...

Людмила Петровна звонила Максиму каждый вечер, когда он возвращался с работы, и я слышала из кухни обрывки их разговоров — свекровь жаловалась то на здоровье, то на одиночество, а потом незаметно переходила на меня: мол, Танечка опять готовит какую-то ерунду, не так убирается, слишком много денег тратит на косметику. Говорила это с интонацией заботливой матери, которая просто волнуется за любимого сына. Максим вздыхал, соглашался, а потом приходил ко мне на кухню и спрашивал с лёгким раздражением, почему я снова купила дорогой крем или почему не приготовила борщ, который он так любит...