Она уехала и больше не возвращалась. Стучаться в закрытую дверь, чтобы снова и снова чувствовать, как из-под ног уходит земля, как внутри все обрывается и замирает от этой ледяной, беспощадной отверженности, было слишком больно. Она отступила. Похоронила надежду. Построила свою жизнь без матери, без сестер, без Макаровки. И теперь, двадцать лет спустя, Надя наконец-то узнала, чем закончилась история ее семьи. Узнала, что ее младшая сестра, та самая Любка, «последняя надежда» матери, тоже эту надежду не оправдала...

Соня кивнула, и по ее лицу покатилась первая, по-настоящему горькая слеза. — Я ей поверила! Она же тетя, родная сестра мамы... Я думала, она хочет как лучше. Подписала, не читая. А через неделю она пришла с какими-то мужиками и сказала, что дом теперь ее. Что я ничего не имею. И чтобы я... чтобы я собирала свои вещи и освобождала помещение. Вот оно. Финал. Беспредельная, утробная жестокость, на которую была способна ее старшая сестра. Обмануть сироту, оставить ее на улице. Надя почувствовала приступ такой ярости, что у нее потемнело в глазах...