Тот вечер ничем не предвещал катастрофы. Пахло гречневой кашей с котлетами, которые обожал наш трехлетний Ваня, и ароматным чаем с мятой. Я только-только уложила спать младшую, полугодовалую Соню, и наконец-то присела перед телевизором, чтобы просто пялить глаза в экран и наслаждаться тишиной. Леша допивал чай и листал что-то на телефоне. Тишину разорвало обычное смс-уведомление на его телефоне. Он машинально взглянул на экран, и я краем глаза заметила, как его лицо мгновенно стало каменным. Он быстренько смахнул уведомление и отложил смартфон, сделав вид, что ничего не произошло...

— Все наше имущество записано на маму, так что делить нечего. Собралась — иди. Эти слова прозвучали в квартире как приговор. Холодно, резко, без эмоций. Как будто не о человеке речь, а о старой мебели, которую пора вынести на помойку. Анна стояла у окна, сжимая в руках чашку остывшего чая. За окном моросил дождь, стекала вода по стеклу, как слёзы по щекам — медленно, упрямо, без надежды на остановку. Она не плакала. Не сейчас. Плакать было некогда. Плакать — значило признать поражение. А она ещё не проиграла...