Вечер тёк ровно, как манка без комочков: на плите — суп, в коляске сопел Мишка, в телефоне от мужа короткое «задержусь». Юля накинула на себя куртку и, не снимая домашние тапочки — ну на минутку же! — спустилась этажом ниже к сестре: передать банку бульона и забрать у Наташи отжатые ползунки. Подъезд дремал в тёплой сырости: пыльные почтовые ящики, запах куриного бульона, кот, который всегда лежит на коврике у третьей квартиры. — Наташа? — позвала она шёпотом, чтобы не разбудить сына. Коляска скрипнула, будто возражая: «Домой пора»...

Все началось с невинного, казалось бы, разговора за ужином. Мы с Катей доедали пасту, строили планы на выходные, как зазвонил мой телефон. На экране светилось «Мама». Я улыбнулся и ответил. — Алё, сынок! Как вы там? — её голос всегда такой бодрый, чуть нарочитый. — Всё нормально, мам. Ужинаем. Как ты? — Да у нас всё как всегда. Скучаем по тебе. Кстати, я тут с Игорем разговаривала… Я почувствовал, как Катя замерла с вилкой в руке. Она всегда настораживалась, когда речь заходила о моём брате. — Он такой несчастный, бедный...