Марина ехала первой. Из Москвы — шесть часов по трассе, потом еще сорок минут по разбитой грунтовке. Она свернула, не включая поворотник, и машина глухо качнулась на ямах. Навигатор молчал, но она и так помнила дорогу. Помнила поворот с березами, вон тот мостик, который отец когда-то чинил досками. Все это время не было повода возвращаться. Или, может, повод был — просто она не хотела его видеть. — Состояние тяжелое, — оповестил голос женщины из больницы, — сердце. Приезжайте, если можете. Если можете...

С утра выскочила из дома, ещё девяти не было. Мне ж надо побыстрее пятничный заказ закрыть. Еду в Лужники. Из дома вышла в снег, а в Лужниках попала под дождь. И ведь зонта с собой нет, как на зло. Дошла до адреса, а клиенту позвонить не могу. Смартфон влажный, вкладки прыгают, на мои клики пальцем не реагирует. Пытаюсь его от дождя прикрывать, но не помогает. А у меня ведь на нём защитный экран стои́т, да что-то он не защищает от ка́пель. А охрана меня не пускает на стройплощадку, допытываются, к кому иду, как фамилия человека...