— Лен, сбегаешь в аптеку? У меня голова раскалывается. Я подняла глаза от книги. Муж стоял в дверях гостиной, привычно потирая виски. Эта его привычка — требовать что-то под предлогом недомогания — давно перестала вызывать сочувствие. — Нет, — спокойно ответила я и вернулась к чтению. Повисла тишина. Такая плотная, что можно было услышать, как за окном шуршат листья. Олег замер, словно не понял сказанного. — Что? — Я сказала «нет», — повторила я, не отрывая взгляда от страницы. — У нас дома полная аптечка, сам найдёшь...

— Я продаю вашу машину, мне нужны деньги на дачу, — сообщила свекровь, не отрывая взгляд от утренней передачи. Я замерла с кофейной чашкой в руках. За окном моросил октябрьский дождь, по стеклу медленно стекали капли, и вся эта размытая картина внезапно показалась символичной. — Попробуй, — улыбнулась я, ставя чашку на стол, — но договор купли-продажи на мне. Валентина Степановна наконец повернулась ко мне. Её серые глаза сузились, как у кота перед прыжком. В доме повисла тишина, нарушаемая только бормотанием телевизора и шипением кипящего чайника...