--- Надежда Михайловна делала вечерний обход, когда увидела его машину на парковке у больницы. Серебристая «Шкода», номер она помнила наизусть — сама выбирала красивые цифры, доплачивала. Странно, подумала она, Андрей же сказал, что в командировку уехал. В Нижний, на две недели. Спустилась в приемный покой — может, что случилось? Регистратор Люба листала журнал, жевала печенье. — Люб, мужчина не поступал? Лет пятьдесят, высокий, в очках? — Не-а. Тихо сегодня. А что? — Да так, показалось. Вернулась в отделение, доделала процедуры...

— Не ври мне! Я вижу правду в твоих глазах. Я сказал это, но внутри будто рухнул кусок стенки. Та стены, за которой я столько лет прятал свои обиды, разочарования, не выговоренные слова. Катя стояла у окна. Я даже не помню, была ли ночь или уже утро. Лишь качающееся отражение на стекле — её тонкая шея, раскиданные волосы, и белая майка, висевшая на плечах, словно отпущенная случайно. Каждый жест — чужой. — Хорошо, да, я испытываю к нему чувства. — Голос у неё тихий, почти шёпот... Нет, не стыд, не обида...