Соня Лопухина подала на развод. Оплатила пошлину, собрала нужные бумажки, и даже повыла всласть по любимую жалостливую песню, пока соседи не начали стучать по батарее, призывая вспомнить о совести и угомониться. Соня вытерла сначала слезы, потом сопли, а после глянула на часы и признала, что соседи где-то правы. Петь в три часа ночи, да еще с чувством, не имея ни слуха, ни голоса, явный перебор. Уснуть до утра она так и не смогла, а потому, рассвет встречала, сидя на подоконнике в обнимку с котом и кружкой с остывшим кофе...

«Вышла замуж за любимого… а он бил меня за то, что чай не так поставила», — эту фразу Лена проговорила сначала губами без звука, будто проверила на себе, а потом вслух, на кухню, где хрустела осенняя тишина и пахло грушевым вареньем. Чайник свистнул, как в кино — слишком громко и не к месту. Лена машинально сняла его с огня и поставила кружку не туда — на скатерть, а не на подставку. И тут же одёрнула себя: «Подставка справа. Всегда справа». Привычка — как новая кожа. — Ты почему кружку на скатерть ставишь? — Андрей появился без шагов, только дверца тихо вздохнула...