.Дослушав Ссныча, Григорий подытожил: - Я вот возьму тя щас и при ко нчу тут. И никто тебя не хватится. Ты - на фиг никому не нужен! Саныч вытаращил испуганно глаза и попятился к двери: - Как? За что? - Думаешь, не за что?? А для чего ты на свете живешь? Ты ж паразит! Баласт, так сказать. А, может, даже хуже. Детей настрогал - а алименты платить не желаешь! А им, дятям твоим, есть-пить-одеваться-обуваться надобно. А ты вон, по бабским койкам скачешь: то у одной поживешь, то у другой, то у третьей...

Был высокий красивый хрустальный графин, похожий на греческую амфору. Только меньше по размеру. Принадлежал ее матери. А ей – неизвестно откуда достался. Но все равно – статус реликвии. Муж снимал посуду с полки. Жена попросила – для уборки. И разбил. Графин будто сам выскользнул из руки. Так бывает с живой рыбой. Вроде крепко держишь, а она – бац – и поминай, как звали. Жена собирала осколки и плакала. Резкое чувство утраты. И отсюда безысходность, что ничего не поправить. И вдруг – злость на мужа...