Антон узнал о смерти дяди Бориса поздним вечером — как раз возвращался с подработки, замёрзший, усталый и нервный, что интернет опять зависает. В телефоне замигало короткое сообщение: «Просьба связаться. Речь о наследстве Бориса Сергеевича Крылова». — Наследство? — пробормотал Антон, будто слово было каким-то чужеродным. — Да он же… ну… мы же почти не общались. Иногда Антон с Борисом созванивались на праздники — сухо поздравляли, без сантиментов, по-простому и в пару предложений. Борис был единственным родственником, который не требовал от Антона «определиться с жизнью»...

Грязный, пыльный, с тяжелым запахом старости и сырости, ковер лежал посреди нашей новой, ещё почти пустой гостиной, как дохлая собака. Красный, когда-то, сейчас он был какой-то буро-грязный, с протёртыми до основы пятнами и вытертыми бахромками по краям. По углам торчали нитки, в середине зияла дыра размером с блюдце, а от него несло так, будто его десять лет держали в сыром подвале. — Лена, это вообще нормально? — голос у Миши дрожал от злости. — Это… это что такое? Я молча смотрела на ковер, на...