Ночь. Девушка лежит на кровати. Ее локоны разметались по подушке. Глаза закрыты. Она спит. Безмятежна и чиста, во власти Морфея, она видит сладкие сны. Но тут свет луны меркнет в окне. Створки распахиваются, словно от резкого порыва ветра и в комнату входит статный юноша. Его кожа бледна и холодна, как мрамор. Его застывшая красота восковой фигуры живет с ним уже не одну сотню лет. Он обхватывает ее за талию. Второй рукой поднимает к себе ее голову, держась за шею. Клыки удлиняются и вот россыпь...

- Вы чего застыли-то? – осторожно спросил Михаил, не ожидая, что реакция родителей будет до такой степени столбняковой. НАЧАЛО - Михаил, объясни, пожалуйста, что всё это значит? – первым опомнился отец. - Пап, ну, по-моему, всё же понятно, логика неумолима - ребёнок Миланы – не ваш внук, значит и отец его вовсе не я, поскольку я-то как раз ваш сын! – спокойно, с улыбкой сказал он, глядя на отца. - Ты можешь клоунаду свою оставить и нормально сказать, что… всё… это… значит! – отрывисто и с нажимом потребовал отец...