— Я больше не буду… — сказал он, придерживая стену, — ну ты же знаешь, Оль… Она знала. Этот тост звучал у них чаще, чем будильник. На кухне пахло подгоревшим чаем и чужими обещаниями. Оля застёгивала молнию на чемодане так, будто закрывала сезон — без права на продолжение. — Спи, — сказала она спокойно, — у тебя завтра важный день. — Какой? — Тот, в который меня тут не будет. Он пытался улыбнуться, но у улыбки запутались ноги. Стул скрипнул, настенные часы закашлялись в тишине, и Оля вдруг поняла: если не уйдёт сейчас, опять останется до выходных, до зарплаты, до «последнего раза»...

«Милая, ты со мной поедешь?». Связь пропала. Григорий тихо выругался и отбросил телефон. Уставившись вперед, на витиеватую дорогу, он целый час промучился в сомнениях. Пока его мобильник, который упал на пассажирское сиденье экраном вниз, не издал короткий пронзительный сигнал. Григорий сгреб его нетерпеливым жестом, посмотрел и... улыбнулся. Все сомнения отпали разом. «Да». Последнее задание. Григорий ни за что бы на это не решился, если бы не острая нужда в деньгах. А начальник посулил ему хорошенькую премию...