Тридцать лет брака похожи на длинный, бесконечный коридор, оклеенный старыми, привычными обоями. Ты знаешь каждую трещину, каждое пятнышко, каждый скрип половицы под ногами. Я знала Игоря лучше, чем он сам себя знал. Я знала, что по вторникам у него непременно случается изжога, если в котлетах чуть больше лука, чем положено по ГОСТу, который я вывела опытным путем еще в девяностых. Я знала, что по пятницам он превращается в ценителя старого кино, и к этому моменту на журнальном столике должен стоять пузатый бокал с коньяком и нарезанный тонкими, почти прозрачными ломтиками лимон...

Сидеть в засаде оказалось делом нудным. Прошел час, потом второй. Жанна уже начала злиться. Ноги затекли, кофе хотелось страшно, а «объект» не появлялся. Может, он спит? Или реально в больнице? «Нет, — одернула себя Жанна. — Врет он всё. Знаю я эту породу». На исходе третьего часа, когда сумерки начали сгущаться над двором, дверь подъезда открылась. Жанна подалась вперед, впившись глазами в лобовое стекло. Из подъезда вышел мужчина. В темной куртке, в шапке, натянутой на глаза. Рост, комплекция — вроде похоже...