Она вошла в оперу на руке у незнакомца, и в этот миг его идеальный мир рассыпался в прах, обнажив руины, которые он сам и возвёл. Два билета на спектакль, заветные бумажки, ради которых он строил из себя ценителя искусства, чуть не выскользнули из онемевших пальцев Артура, когда он увидел чёрный, отполированный до зеркального блеска лимузин, плавно причаливший к сияющему подъезду Гранд-Опера. Воздух этого холодного парижского вечера был густым коктейлем из запахов мокрого асфальта, дорогих духов и предвкушения праздника...

Когда на сцене Венской оперы в этом году Елена Заремба появилась в образе Графини из «Пиковой дамы», зал замер. Это было не просто возвращение российской певицы на одну из главных мировых сцен, это был момент узнавания: «вот она, настоящая русская школа». В рецензиях европейских изданий звучали слова «трагическая благородность», «пластика речи», «редкая вокальная дисциплина». Критики отмечали, что её Графиня не просто персонаж, а память о старой России, воплощённая в человеческом голосе. Елена Заремба...