Меня часто спрашивали, каким я был в детстве. Ну как… в меру упоротый, в меру гениальный, и всё это — приправлено щедрой порцией несвоевременного вдохновения и гормонального брожения. Если коротко: небезнадёжный, но чертовски шебутной. Школа была для меня не столько храмом знаний, сколько ареной личного стендапа. Судя по моему дневнику, я был то певцом на математике, то танцором на пении. «Пел на уроке математики» — это ещё был комплимент. А вот «танцевал на уроке пения» — звучало уже как диагноз...