Дверь в квартиру захлопнулась с сухим, безжизненным щелчком, отрезая Анну от гула подъезда и погружая в вязкую, напряжённую тишину. Тишина эта была обманчивой, наэлектризованной, как воздух перед грозой. Она давила на уши, заставляла сердце стучать глухо и тревожно. Анна замерла в коридоре, прислушиваясь. Из кухни доносилось едва различимое позвякивание посуды и приглушённые голоса — свекровь, Зинаида Петровна, и её дочь Марина что-то обсуждали вполголоса. Мужа, Ильи, дома ещё не было. Анна медленно сняла туфли, поставила их на коврик и повесила плащ на вешалку...

Воскресный ужин у свекрови обещал быть таким же, как и всегда: сытный борщ, неизменные расспросы о работе и дежурные упреки, что мы редко навещаем. Я натянула нейтральную улыбку, готовясь к привычному марафону. Максим, мой муж, уже с порога как-то сник, превратившись из взрослого мужчины в послушного сыночка. — Заходите, проходите, не стесняйтесь! — Галина Ивановна, моя свекровь, широко распахнула дверь, окинув нас оценивающим взглядом. — Леночка, а ты что это такая бледная? Не худей, это сейчас не в моде...