Автобус фыркнул, вздрогнул всем кузовом и остановился, будто устал от этой бесконечной тряски по колдобинам. Из него вышел мальчик лет одиннадцати — худенький, в дорогой куртке, с капюшоном на глазах и с рюкзаком, на котором гордо светился логотип футбольного клуба. В руках — планшет, как будто это не деревня, а штаб-квартира NASA. Он огляделся. Асфальта нет. Вокруг — деревянные дома, заросшие крапивой заборы, запах сена и чего-то… навозного. — Ну, приплыли, — буркнул Митя и сунул планшет в рюкзак...

Я стояла как вкопанная. Чемодан всё ещё был в руке, пальцы онемели от холода, но я не отпускала его — будто это был мой последний якорь в этом мире. Дверь закрылась прямо перед моим лицом. Щелчок замка прозвучал громче любого крика. «Моя жена не любит, когда за столом чужие» — слова сына будто повисли в морозном воздухе между нами. Чужие. Я — мать, родившая его, выносившая под сердцем девять месяцев, мучившаяся почти двое суток в роддоме. Я — женщина, прожившая для него сорок семь лет своей жизни...