— Освободи квартиру к концу месяца, — Полина стояла в дверях квартиры, которая ещё вчера была их общим домом. — И дом в деревне тоже. — Ты с ума сошла? — Кирилл схватился за косяк. — Это мой дед! Моя квартира! — Был твой дед. Севастьян Игнатьевич думал о внучке, в отличие от тебя. — Не могу поверить! Дед не мог такого сделать! Мы же родная кровь! — Родная кровь? — Полина горько усмехнулась. — Когда ты последний раз его навещал? Когда звонил? Помнишь, как он просил тебя приехать в больницу? — Я был занят...

— Моя девочка, моя куколка. А кто это у нас такой красивый? Кто это носик морщит? Кто это уже улыбается? Моя сладкая! На кухне от звука этого голоса Аня резко дернулась, едва не уронив чашку. Слава оторопело посмотрел в сторону детской. Они даже не слышали, как пришла его мама. — Это нормально? Ровно 6 утра, — тихонько прошептала Аня, глядя на мужа. Тот, потирая лицо, встал и вышел. Спустя минуту донеся его тихий голос: — Мама, ты чего? — Ой, вы уже спите? Лиза уже проснулась, а вам все равно. Аня — не мать, а кукушка...