Когда я выходила из огромных кованых ворот особняка, толкая перед собой коляску с маленьким Мишенькой, осенний ветер ударил в лицо с неожиданной злостью. В аллее шуршали подметённые до блеска жёлтые листья, фонари стояли, как солдаты на параде, а за высоким забором виднелись одинаковые, слишком ухоженные газоны соседей. В элитном поселке «Серебряный Бор» даже воздух казался другим — очищенным от пыли и проблем простых смертных. Но сегодня этот воздух горчил. — Алина, далеко не уходи, — бросила мне...

— Подпиши, чего ты упираешься, — голос Павла дрогнул, но он пытался сделать его твердым. — Ну не чужой же я тут. Надя стояла у окна, прижимая к груди папку с документами так, будто там лежал не простой договор, а что-то живое, упрямо бьющееся. — Еще раз мне эту бумагу под нос подсунь, — тихо сказала она, не оборачиваясь, — и я сама тебе дверь открою. В обе створки. Кухня сразу будто съежилась. Холодильник затарахтел громче, капли из плохо закрученного крана зазвучали отчетливее. Павел сглотнул, сжал и разжал пальцы...