- Наташ, ну что ты упрямишься, честное слово?! Мои родители не чужие! Это же теперь и твои родители тоже! - рассуждал Марк, жестикулируя и брызгая слюной. Мы сидели на кухне. Я отодвинула от края стола свою любимую кружку, чтобы он не сшиб ее ненароком, на ней красовалась надпись: «Мамуля-красотуля». Ее мне подарила дочка Лиза на один из праздников. Мне надоело это слушать, я отвернулась от Марка и стала готовить ужин. - Они же старенькие уже, - продолжал Марк. - Им нужна наша помощь! А у тебя квартира пустая стоит, пылью зарастает! Ну пусть родители там поживут...

Людмила Ивановна проснулась еще затемно, хотя будильник был заведен на шесть. Сон не шел. Сегодня был тот самый день, которого они с Григорием ждали и боялись последние три года. Пашка, их единственный сын, гордость и надежда, вез невесту. Из самой Москвы. — Гриша, вставай, — шепотом позвала она мужа, толкнув его в бок. — Тесто уже подошло, надо печь растапливать. Да смотри, дрова бери березовые, сухие, чтобы дыму не было. Не дай бог, закоптит, что девочка подумает? Григорий Петрович, кряхтя, спустил ноги с высокой кровати...