— Он мне всё рассказал, — голос Софьи Андреевны звенел, как натянутая струна. — Все эти годы, Вера. Все эти чёртовы годы. Вера Николаевна замерла с недонесённой до губ чашкой чая. В полумраке кухни, освещённой лишь тусклой лампой над плитой, лицо гостьи казалось восковой маской. — О чём ты? — спросила Вера, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Не притворяйся, — Софья поставила свою чашку на стол с такой силой, что чай выплеснулся на скатерть. — Юрий признался мне вчера. Про Ольховку. Про то лето...

— Нет, ты подумай только! Они завтра приезжают! — Дарья со звоном поставила чашку на стол. — Обязательно сегодня из командировки вернуться, да? Ни днем раньше, ни днем позже. Сергей устало потер переносицу. Его супруга кружила по кухне, как рассерженная оса — такая же маленькая, звонкая и опасная. — Даш, ну что ты кипятишься? Подумаешь, родители на пару дней приедут. Я их сто лет не видел. — Ага, — Дарья скрестила руки на груди, — и почему-то именно сейчас твоя мама решила навестить нас. Прямо когда ты из Новосибирска вернулся...