«Мне кажется, что он был самым близким для меня человеком, среди моих партнеров. Я не могу говорить о нем официально – Юрий, я всегда говорю Юрочка. Он для меня ласковый, незащищенный, бесконечно трогательный человек, бесконечно добрый человек. Он как ребенок обижался и как ребенок прощал обиды и никогда не помнил зла. Он всегда мечтал о том, что никогда не осуществлялось. Он мечтал сыграть Платонова, а играл Войницева. Он мечтал играть Обломова, а играл Штольца… Он был большим артистом, но для меня он всегда был, есть и будет большим ребенком...

Каждое прикосновение Таисии - это неслыханная пытка. Егерь стиснул зубы, чтобы не кричать, и лишь глухо рычал. Боль пронзила так, будто в плечо выплеснули кипящее масло. Он заорал, запрокинул голову и не владел собой. - Тише. – приказала Таисия и промокнула края раны. – Дышите, Матвей. Он заставил себя сделать судорожный вдох. Боль немного отступила. Он смотрел, как она работала. Как ее тонкие испачканные пальцы вскрыли пакетик с гемостатическим порошком и аккуратно засыпали его в самые глубокие борозды...