После развода Лена будто перестала существовать как человек. Поначалу она держалась — ходила на работу, мыла посуду, готовила ужин, даже успокаивала саму себя перед сном: «Ну и что, ничего страшного. Всё равно ведь не любил. Всё будет по-новому». Но каждое утро становилось одинаковым — пустым, тусклым, с запахом вчерашнего мыла и недосказанных слов. Через пару недель после того, как муж забрал свои вещи и ушёл, она впервые купила бутылку. Просто чтобы «чуть успокоиться». Потом — ещё одну. Потом — «на выходные, с подругами»...

Дождь шёл весь день. Тяжёлый, холодный, будто в нём растворялась сама осень. По старой улице, где ещё недавно смеялась Маша, теперь стояла тишина. Дверь их квартиры была распахнута настежь, на полу валялись вещи, стаканы, какие-то бумаги. В углу — отец. Он лежал, накрывшись серым пальто, как будто просто уснул после работы. Только не дышал. Рядом — мама, бледная, почти прозрачная. Маша сидела на полу, прижимая к себе старую куклу. — Тётя Лена… маме плохо… — шёпотом сказала она соседке, которая вбежала в квартиру...