Настя шла по улице, а слезы все текли и текли, оставляя черные, некрасивые подтеки на щеках. Даже в этом у нее ничего не получалось, некоторые умели плакать так красиво, так мило, что их хотелось прижать, обмять, успокоить. А у Насти, когда она плакала, нос сразу раздувался и краснел, щеки покрывались пятнами, и никакая водостойкая тушь не помогала. Вот и сейчас она была похожа на что-то среднее между бабой-ягой и кикиморой. -Девушка вам помочь? От неожиданности Настя так сильно закричала, что мужчина отшатнулся и отошел подальше...

Когда видишь сегодня Любовь Ивановну Виролайнен — ухоженную, спокойную, с этим редким голосом, в котором всё ещё звучит молодость, — сложно представить, что её жизнь начиналась с голода и смертей. Но это так. Она родилась в Белоруссии, в самой гуще событий, которые потом назовут Великой Отечественной войной. Её отец ушёл на фронт и погиб почти сразу — как тысячи мужчин того поколения. Семья осталась без опоры. Мать — молодая женщина с тремя детьми на руках — попала в концлагерь. А маленькая Люба, которой было всего полгода, осталась с братом и сестрой в землянке у чужих людей...