— Сними это тряпьё, у нас сегодня люди приличные в гостях. Не позорь семью мужа своим базарным видом, — Элеонора Леопольдовна швырнула невестке новое платье с биркой. Тяжелая ткань цвета «пепел розы» шлепнулась Наде на колени, словно мокрая, холодная рыба. Надя вздрогнула всем телом, но промолчала. За два года жизни в особняке Аверинцевых она усвоила главное правило выживания: молчание — это единственная броня, которая хоть как-то работает в доме с пятиметровыми потолками и ледяными мраморными полами...

В воздухе пахло дорогими французскими духами, лаком для волос и назревающей грозой, от которой обычно болит голова. Центральный ЗАГС города сиял мрамором и позолотой, словно дворец султана. Гости, похожие на стаю экзотических птиц, перешептывались, бросая косые, оценивающие взгляды то на жениха в безупречном костюме от «Brioni», то на невесту, чье платье, хоть и аккуратное, казалось безнадежно простым и «рыночным» на фоне кричащей роскоши приглашенных. Андрей Ветров стоял у высокой резной двери, чувствуя, как крахмальный воротник рубашки душит его сильнее обычного, превращаясь в удавку...