В конверте было пять правил. Бумага плотная, как открытка: лощёная, белая, пахнущая чужими духами. Имя адресата — «Для Алины» — выведено аккуратным, твердым почерком, с таким горделивым росчерком в конце, будто подпись уже сама по себе была аргументом. Алина держала это в руках — тонкий прямоугольник, весомый как приговор, — и думала о том, что утро начиналось с ванильного аромата блинчиков и тихого стука дождя, а стало каким‑то слишком важным. — Возьми, доченька, — сказала Галина Ивановна, не сняв плаща...

Светлана проснулась от звука капающего крана. За окном моросил дождь, серое небо висело низко над крышами. Октябрь вступал в свои права, принося сырость и холод. Рядом на кровати храпел Олег, раскинув руки и занимая большую часть пространства. Десять лет. Почти десять лет Светлана просыпалась рядом с этим человеком. Когда-то давно Олег был другим. Внимательным, заботливым, готовым выслушать и поддержать. Но годы стёрли эти качества, оставив только раздражение и равнодушие. Светлана встала, накинула халат и вышла на кухню...