Есть русский феномен «Истории Тома Джонса, найдёныша»; была особая прелесть в плавном погружение в сумму хитросплетений плутовского (формально) романа, где сияющие грани отдельных сюжетных линий резко врезались в память… Несколько поколений русский словно облучались панорамой тогдашнего английского общество, одновременно, будто бы, входя в неё через двери страниц романа, и то, что Филдинг – в определённой мере (и манере) высказывал недоверие к глобальным возможностям разума, предлагая больше апеллировать к чувствам и сердцу, тоже было близко эмоциональному строю русских людей. Он был драматургом,...