— Ну наконец-то! Приехала! Я уж думал, не дождусь. Роман бросился к ней в коридор, распахнув руки для объятий, но застыл на полпути. Инга не ответила на его радостный возглас. Она молча вошла в квартиру, поставила дорожную сумку на пол. Поставила не так, как ставят уставшие после дороги вещи — с облегчённым выдохом, бросая на пол. Она опустила её с выверенной, почти церемониальной точностью. Глухой стук ножек сумки о ламинат стал единственным звуком в прихожей. Её лицо было абсолютно непроницаемым, словно маска из холодного фарфора...

— С какой стати я буду ездить к своей матери каждую неделю и наводить порядки в её доме? Для своей мамы я такое буду делать, а вот твоя мне никто, так что сам решай этот вопрос, дорогой мой! Слова упали в тишину прихожей, как камни в стоячую воду. Марина скинула с плеча тяжёлую сумку. Она глухо стукнулась о пол, издав слабое звяканье пустых стеклянных банок и шуршание пакета с грязными тряпками, которые она забрала у матери, чтобы постирать дома. Воздух вокруг неё был пропитан резким, химическим запахом чистящих средств — смесью хлора, лимонного освежителя и чего-то ещё, едкого и въедливого...