Когда ты в детстве смотришь кино, в котором герой — мученик, бунтарь, красавец и полубог, ты не думаешь, кто он в жизни. А потом вдруг проходит двадцать, тридцать лет, и ты узнаёшь, что этот человек — не вечный идеал с экрана, а реальный человек из мяса, боли и ошибок. Именно так у меня было с Андреем Харитоновым. Я вырос на «Оводе». Для меня он всегда был Риваресом — с цепями на запястьях, с бунтом в глазах и лицом, которое могло свести с ума. А потом я узнал, чем закончилась его жизнь, и это, если честно, потрясло сильнее, чем финал любой драмы...