— Вещи за дверью, ключи на столе, и чтобы духу твоего здесь не было! — голос Эвелины дрожал от злости, когда она швырнула в прихожую очередную сумку с вещами незваных гостей. — Эва, ты совсем с ума сошла? Это же мои родственники! — Игнат попытался преградить ей путь, но жена оттолкнула его плечом. — Именно! ТВОИ родственники! А я тут кто? Прислуга бесплатная? — Эвелина, опомнись! Что соседи подумают? — А мне на соседей наплевать! Думать надо было раньше, когда разрешал им здесь бардак разводить! Игнат растерянно смотрел, как жена методично складывает вещи его родственников в пакеты и сумки...

— Ну что, купил? Голос Карины был чужим. Хриплый, надтреснутый, он с трудом продирался сквозь ватную пелену, которой болезнь окутала её голову. Она лежала на кровати, отвернувшись к стене, и не двигалась. Каждый поворот головы грозил обрушить на неё лавину тошноты и боли, бьющей в виски раскалёнными молотками. Весь мир сжался до размеров этой спальни, до рисунка на обоях и ощущения горящей кожи под одеялом. Она была заперта в своём теле, как в тюрьме, и единственным окном в мир был слух, обострившийся до предела...