В нашем доме живут трое школьников. Каждое утро — рюкзаки, сменка, “где мой пенал”, “у кого зарядка от телефона”, шум, сборы, жизнь. И при этом у нас уже много лет нет крика. Ни моего, ни детского. Когда я говорю эту фразу вслух, люди сначала напрягаются, потом прищуриваются: “Так не бывает. Либо ты врёшь, либо у тебя какие-то ненормально послушные дети”. Нет. У меня обычные дети. И очень необычная память о собственном детстве. Я росла в доме, где крик был фоновым звуком. Не чем-то из ряда вон, а бытовым инструментом: подогнать, пристыдить, “достучаться”, заставить слушаться...