― Это всё ты виноват! ― раздался обвиняющий голос в динамике телефона ранним воскресным утром. ― И тебе, пап, доброе утро. ― Ты мне утрами своими зубы не заговаривай! Приезжай, помощь твоя нужна. ― Что-то срочное? Беда?! ― Срочное — не то слово! Беда ― ещё какая! И Аньку бери, она тоже виновата, даже, наверно, больше, чем ты! Через час Дима с Аней, взмыленные и запыхавшиеся, уже ломились в дверь к родителям, которые жили в другом конце города. ― А! Приехали! Вовремя! Чайник как раз вскипел! ― Папа!...

- А ничего, что это моя подушка? Верни на место. - Щепова, тебе и этой хватит, - тут же, на ее кровати, оказалась небольшая подушка, совсем жидкая, почти плоская. Олеся Щепова схватила ее и бросила обратно на кровать Люсе Харитоновой. – Это твоя, а мою отдай! – Она выхватила из рук пухлую подушку и бросила на свою кровать. Людмила, комплекцией больше размера на четыре и ростом выше, попыталась вернуть понравившуюся подушку. Олеся вскочила на кровать и закричала так, что хоть уши закрывай. – А-аааа… моя подушка-ааа - Олеська, ну ты и сирена...