На премьере «Жар-птицы» в Париже в 1910-м зрители то вставали, то свистели. Одни кричали «скандал!», другие «восхитительно!» А спустя сто лет, в том же театре, публика уже замирает при первых аккордах Чайковского, и те же французские газеты пишут: «Русский балет снова показывает, как должен выглядеть настоящий балет». Так и живёт этот парадокс: восхищение под маской возмущения. Сто лет назад и сегодня. Когда Дягилев вывез русских танцовщиков на гастроли в Париж, Лондон и Рим, Европа увидела не просто спектакль, а столкновение темпераментов...

Раскидывая мокрое бельё по верёвкам на балконе, я машинально прислушивалась к звукам в квартире. Василий вернулся с работы раньше обычного и теперь о чём-то тихо разговаривал в гостиной. Меня это насторожило — последние месяцы между нами натянулись отношения, словно старая простыня, которая вот-вот порвётся. Я повесила последнее полотенце и прикрыла балконную дверь. В гостиной Вася сидел не один. На диване, там, где обычно дремала наша кошка Буся, расположилась немолодая женщина с кожаным портфелем на коленях...