Галина Петровна, мать моего гражданского мужа Игоря, обладала уникальным даром — она умела заворачивать яд в самую сладкую обертку. Каждое её слово было похоже на конфету с начинкой из битого стекла. — Мариночка, какое изумительное жаркое, — говорила она, промокая идеально накрашенные губы салфеткой. — Ты так стараешься, умница. Почти как настоящая жена. Осталось только формальности уладить, и будет совсем хорошо. Я молча убирала тарелку, чувствуя, как внутри закипает глухое раздражение. Мы с Игорем жили вместе уже три года...

— В твои годы только внуков нянчить, Лена, — сказал он почти ласково, как будто делал мне одолжение. — Ну правда, чем ты займёшься? Вязать носки? Он стоял посреди нашей спальни, широко расставив ноги, с тем самым знакомым выражением превосходства на лице. Чемодан уже был собран и стоял у двери. На тумбочке лежала его кожаная барсетка, которую он не доверял никому, даже мне, за тридцать лет брака. Я сидела на краю кровати и смотрела на узкую полоску света от окна, падающую на ковёр. В этой полоске пылинки медленно крутились, как маленькие планеты...