— Нет, Ирина Геннадьевна, я не могу дать Карине пятьдесят тысяч. У меня просто нет таких денег. Голос Натальи был усталым, но твёрдым. Она стояла посреди своего небольшого, но уютного косметологического кабинета, прижимая телефон к уху плечом и одновременно протирая стеклянные полки витрины. Вечер пятницы опускался на город, клиенты разошлись, и ей хотелось только одного — закрыть дверь на ключ, прийти домой, принять ванну и забыть этот тяжёлый день. Но телефонный звонок свекрови безжалостно рушил её планы на спокойный вечер...

— Ты понимаешь, что они не уедут? — Юлин голос был тихим, но в нем звенела сталь. — Вадим, прошла третья неделя. Они не ищут работу, не смотрят съемное жилье. Они просто… живут. За наш счет. Вадим устало потер переносицу. Он только что вернулся с работы, мечтая о тишине и тарелке горячего ужина, а вместо этого сразу попал под перекрестный огонь. Из гостиной доносился громкий смех его сестры Светы и звук работающего на полную громкость телевизора, где шло какое-то развлекательное шоу. На кухне пахло валокордином — верный признак того, что его мать, Галина Петровна, снова «приболела сердцем»...