Артур быстро выглянул из подворотни и тут же спрятался обратно. Плохо. У костра, разведённого в стальной бочке, мялись четыре тёмные фигуры. Тела укутаны в чёрные рясы, лица скрыты капюшонами. Не бродяги – либо «Сартрийцы», либо «Ницшеанцы». Впрочем, какая разница? Встреча ни с теми, ни с другими не сулила ничего хорошего. Эти группировки годами не могли поделить территорию. Горин плохо разбирался в радикальных течениях, но одно знал чётко: «От идейных философов нужно бежать без оглядки». Это последнее, что сказал ему отец перед смертью...

— Аленушка, милая, завтра сделай мне, пожалуйста, свой фирменный рататуй. И те чудесные булочки с корицей. И, может быть, тот сливочный суп с морепродуктами? — голос Ульяны Павловны в телефоне звучал медово, но в нем отчетливо слышались властные нотки. Алена посмотрела на часы. Было почти десять вечера. Она только что вернулась домой после двенадцатичасовой смены в кафе «Лакомка», где работала поваром. Руки гудели от усталости, спина ныла, а глаза слипались. — Ульяна Павловна, я завтра весь день на работе, — осторожно начала Алена...