Я помню, как мы стояли с Антоном на этом заросшем бурьяном участке земли, и ветер трепал мои волосы. Он обнимал меня за плечи и говорил о будущем. О том, как здесь, на этом холме, будет стоять наш дом — большой, светлый, с огромными окнами и террасой, где мы будем пить утренний кофе. В тот момент я была абсолютно счастлива и верила каждому его слову. Я верила в нас, в нашу общую мечту, и была готова свернуть горы, чтобы воплотить её в жизнь. Тогда я ещё не знала, что горы сворачивать придётся только мне, а он будет лишь стоять рядом, красиво говорить и приписывать себе все мои победы...

— Оль, я тут с мамой говорил… Она на следующей неделе приедет, в четверг. На пару дней, — Игорь произнёс это нарочито небрежно, помешивая давно остывший чай в своей чашке. Он не смотрел на жену, его взгляд был прикован к маленькому водовороту, который ложка создавала в янтарной жидкости. Он ждал, и это ожидание тугим, холодным узлом завязалось где-то под рёбрами. Кухонная тишина, наполненная лишь мерным гудением холодильника и тихим щелчком клавиш ноутбука, вдруг стала плотной, почти осязаемой. Ольга...