Боль сшибла ее с ног не сразу. Прихватывая то и дело живот, беспокоясь за маленького, она втащила мужа через порог и даже пыталась поднять на диван, но не смогла. Оторвав голову от пола, муж не удержался и уронил ее снова и, стукнувшись, сказал: — Ты, Валька! Сними ботинки мне! Кому говорю! И воды дай! —Он сгрудил под голову коврик. - Подай, кому говорят! Она села на стул и, немного согнувшись, слушала ребенка. Ребенок не толкался. Испугавшись, что надорвалась, она горько сказала: — Замерз бы ты лучше...

― В твоём доме в Брусничном маленькая кладовая есть. Хранишь ты там всё, что для чёрной магии используешь, но на верхней полке справа в дальнем углу стоит особенная синяя обувная коробка. Каркуша злобно выпучила на меня глаза и попыталась что-то сказать, но аккуратно свёрнутый и засунутый ей в рот траурный платок помешал это сделать. ― Да-да, я о твоей слабости всё знаю, ― злорадно сообщила я. ― У меня в глубокой юности тоже была тяга к коллекционированию всякой ерунды, но ты же почти полвека эти фантики собирала...