Солнечный луч, тонкий и настойчивый, пронзил полумрак спальни и упрямо светил мне в лицо, мешая спать. Я недовольно поморщилась и глубже зарылась в подушку, пытаясь ухватить ускользающие остатки сладкого сна. Рядом, обдавая меня теплом, мерно дышал Сергей. Я улыбнулась, не открывая глаз. Три года. Уже три года я просыпалась вот так, чувствуя его плечо под своей щекой, вдыхая этот неповторимый запах — смесь его одеколона, кофе и чего-то неуловимо родного. Мы не были расписаны. «Зачем эти формальности?» — смеялся Сергей, — «Когда у нас и так все по-настоящему?»...

Алексей Иванович аккуратно, с помощью отвертки из своего мультитула, подцепил один из автоматических выключателей. Корпус был сильно поврежден огнем, но механизм внутри, хоть и деформированный от жара, оказался виден. И то, что заметил Дорофеев, окончательно убедило его в своей правоте. Рычажок автомата был заклинен в положении «включено» при помощи крошечного металлического штифта, вставленного в механизм. Это было сделано намеренно, чтобы автомат не сработал и не обесточил линию в момент искусственно созданного короткого замыкания, давая огню достаточно времени, чтобы разгореться...