6 мая происходит оживление. Приехала группа английских военных, расставлены пикеты польских солдат. Нам объявлен новый режим: лагерь поступает в распоряжение польского генерала Андерса, который снова ставит нас в положение пленных, с полным лишением свободы. 7 мая проходит в унынии. Передвижение по территории запрещено. Владимир Ш. предлагает мне бежать с ним из лагеря и искать наше командование. Я отказываюсь. Боюсь оторваться от коллектива, да и нога еще очень болит после операции. Ш. с одним из своих товарищей уходит в неизвестность. 8 мая не приносит перемен. Настроение падает, у всех оно подавленное, мрачное, мы теряем надежду на скорое освобождение...

Оглушительный взрыв, и мощный шквал отбросил нас двоих в сторону. Комья земли хлестнули по лицу и голове. «Жива?» – крикнула я Тосе. – «Еще жива» – ответила она. Совершив перекличку всей нашей бригады, мы решили перебраться на другую сторону балки в тень. Добрались туда не скоро и вновь припали к земле на добрые полтора часа. Наконец бомбардировщики исчезли окончательно. Мы подобрались потеснее друг к другу и обнаружили отсутствие Иды Виленской. Звали ее, искали, расспрашивали окружающих бойцов – тщетно. Ида исчезла. Так потеряли мы первого нашего товарища. Осталось нас теперь 9 человек. Вскоре была объявлена атака, и наши мужчины ушли вместе с военными в поле...