Елена Викторовна пила чай, оттопырив мизинец, словно этот жест мог защитить ее от окружающей действительности. Действительность же ей категорически не нравилась. В ее стерильной, дизайнерской гостиной, где каждый предмет кричал о статусе и вкусе, сидела она — сватья. — Людочка, передай, пожалуйста, сахар, — тихо попросила гостья, Антонина Петровна. Елена Викторовна поморщилась, будто у нее внезапно заболел зуб. Сама фраза «передай сахар» казалась ей здесь неуместной. У них в доме пользовались щипчиками, а сахарница стояла прямо перед носом этой женщины...

— Ты нам не ровня, деревенщина! — голос свекрови, Елены Павловны, звучал как хлыст. Она стояла на крыльце своего помпезного особняка, кутаясь в меховую накидку, и брезгливо смотрела на меня сверху вниз. — Чтобы духу твоего здесь не было через пять минут. Охрана проследит. Ноябрьский ветер швырнул мне в лицо горсть мокрого снега. Я стояла у кованых ворот, прижимая к груди трехмесячного Ванюшу. Он спал, ничего не подозревая, завернутый в теплое одеяло, которое я успела схватить в последний момент....