«Ты без меня пропадёшь, — сказал он тогда, у двери, сжимая ручку чемодана, — а я начну новую жизнь. Женщина должна знать своё место. Запомни этот день». Мне было пятьдесят два. В этом возрасте запоминаешь не слова, а интонации. И его интонация была театральной — как у актёра, который играет роль победителя, но сам в неё не верит. Я стояла в коридоре и смотрела, как его спина растворяется в темноте лестничной клетки. Дверь хлопнула, соседи выглянули — театр же, надо посмотреть финал. Но я не собиралась играть брошенную жену...

«И неделю одна не протянешь!» — рассмеялся мне в лицо муж, когда я стояла на пороге с одной сумкой. Он был уверен, что я поплачу у подруг и приползу обратно, моля о прощении. Но он даже не догадывался, что мой уход — это не истерика, а тщательно продуманный секретный план, который я готовила полгода. Он думал, что выгоняет из дома забитую домохозяйку, но очень скоро ему предстояло встретиться с совершенно другой женщиной. — Я ухожу от тебя навсегда, — выдавила Валентина, и эти четыре слова прозвучали в оглушающей тишине гостиной как выстрел...