— Да чего ты завелась-то? Ну подумаешь, пыль села. Тряпочкой протрем, и будет как новая, — Костя стоял, небрежно прислонившись бедром к заднему крылу белоснежной «Мазды», и с видом оскорбленной невинности ковырял зубочисткой во рту. На его футболке расплывалось пятно от пота, а кроссовки были облеплены жирным черноземом, который теперь комьями отваливался прямо на асфальт парковки. Ирина медленно обошла автомобиль по кругу. Ещё утром эта машина сверкала на солнце, пахла дорогим кондиционером для кожи и была воплощением её личного, тяжело заработанного комфорта...