«Тетя Лена, я нечаянно!» — рыдала моя племянница, стоя посреди гостиной, усыпанной осколками. Осколками не просто фарфора, а моей души, моей памяти, всей моей жизни. В тот момент я не поверила ни единой ее слезе и, ослепленная горем, выставила ее за дверь, в одночасье став монстром для всей родни. Меня осуждали и проклинали, но никто из них не знал, что это был не несчастный случай, а хладнокровный план мести. А когда я нашла тому доказательства, то поняла, что настоящий ужас еще впереди. Моя квартира всегда была моей крепостью, моим убежищем от суетливого мира Москвы...

Тишину в квартире разрезал на части тягучий, противный звук — шипение очередной жестяной банки, которую брат вскрывал уже третью за день. Катя прижалась лбом к холодному стеклу окна, наблюдая, как снежный вихрь за окном пожирает очертания готовящегося к вечеру мира. Это была не метель, а настоящая стена, белая и безжалостная, и Кате казалось, что если она шагнёт в неё, то исчезнет навсегда. И, возможно, это было бы к лучшему. — Мамуль, а нельзя ли кого-нибудь другого послать к тёте Лиде? — голос её прозвучал глухо, будто из другой реальности...