После развода Лена будто перестала существовать как человек. Поначалу она держалась — ходила на работу, мыла посуду, готовила ужин, даже успокаивала саму себя перед сном: «Ну и что, ничего страшного. Всё равно ведь не любил. Всё будет по-новому». Но каждое утро становилось одинаковым — пустым, тусклым, с запахом вчерашнего мыла и недосказанных слов. Через пару недель после того, как муж забрал свои вещи и ушёл, она впервые купила бутылку. Просто чтобы «чуть успокоиться». Потом — ещё одну. Потом — «на выходные, с подругами»...

— Завещание, — выдохнула она, пробегая глазами строки. «Я, Павел Иванович Соколов, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, завещаю всё недвижимое имущество, находящееся по адресу: [адрес], моей дочери Марине Павловне Соколовой…» Дальше — детали, подписи, дата. Всё оформлено по закону. Иван посмотрел на жену: — Значит, он всё‑таки успел. Марина кивнула, прижимая документ к груди. В глазах стояли слёзы, но это были уже не слёзы обиды — слёзы облегчения. — Теперь у нас есть козырь, — сказала Марин тихо...